Приведенные ниже документы находятся в ГДА СБУ (Отраслевом государственном архиве Службы безопасности Украины), фонд 5, дело 897. Касаются они судьбы жертв из так называемого "украинского списка". Украинский список - это список личных тюремных дел на заключенных тюрем Западной Украины, которые были направлены в 1-й спецотдел НКВД СССР с письмом начальника 1-го спецотдела НКВД УССР Цветухина 25 ноября 1940 года.

Перечисленные в списке почти что три с половиной тысячи человек - жертвы расстрелов польских граждан весной 1940 года по постановлению Политбюро ЦК ВКП(б) от 5 марта 1940 года (которое предписывало расстрелять не только часть военнопленных, но и часть узников тюрем западных областей УССР и БССР), о чем свидетельствует единообразие нумерации предписаний на отправку в распоряжение в УНКВД областей как военнопленных из трех лагерей, так и узников тюрем. Если военнопленных из Козельского, Осташковского и Старобельского лагерей (захороненных, соответственно, в Катынском лесу, около села Медное и в Пятихатках) отправляли по предписаниям за номерами 05-06, 011-040, 044-046, 050-054, 058, 059 и 062, то в украинском списке фигурируют номера предписаний 041-043, 055-057, 064-067, 071-072. Оставшиеся номера 047-049, 060, 061, 063 и 068-070 очевидно принадлежат жертвам из тюрем Западной Белоруссии (белорусский список пока не найден; стоит учесть, что в первые дни нумерация еще не устоялась, поэтому часть ранних списков для лагерей военнопленных не имеет номеров).

Прежде всего стоит отметить, что в документах около фамилий людей, значащихся в украинском спике, кто-то карандашом написал порядковые номера этих людей в списке. Например в заключении от 15.06.1956 (лл. 4-7) перечислены фамилии людей, проходящих по агентурному делу "Лазутчики". Напротив имени Осипа Мачубы стоит номер 1910 - то есть порядковый номер дела Мачубы в украинском списке. Кто и когда сделал эти пометы - непонятно, но вероятно это было сделано в советское время, когда документы считались еще "рабочими", а не архивными, и на них можно было делать пометы.

Вторым весьма интересным моментом являются зачеркивания в двух документах - в вышеупомянутом заключении и в заключении от 7 июня (лл. 10, 11). В обоих случаях замазана фраза "где и осуждены в особом порядке" (в первом заключении без союза "и"). Именно с такой формулировкой предлагало расстрелять польских военнопленных и заключенных Политбюро в своем мартовском постановлении.

Особенно значим второй документ. В нем чиновники учетно-архивного отдела (далее - УАО) КГБ при СМ УССР предлагают уничтожить 2500 учетных карточек, изъятых из оперативно-справочной картотеки бывшего отдела "А" МГБ УССР и УМГБ западных областей Украины. В заключении написано, что карточки были изъяты в 1952 году по устному указанию руководства МГБ СССР. Карточки эти были заведены на арестованных НКВД бывших офицеров польской армии, полицейских, жандармов, агентов и т. п. В заключении отмечается, что в 1940 году данные арестованные "вместе со следственными делами и вторыми экземплярами учетных карточек были направлены в НКВД СССР", и дальше следует уже упомянутая зачеркнутая фраза - "где и осуждены в особом порядке". В заключении предлагается уничтожить карточки путем сожжения за ненадобностью "на основании устного указания начальника УАО МГБ при СМ СССР полковника тов. Плетнева". Что и было сделано (акт от 8 июня, л. 12).

Как следует из письма начальника УАО КГБ при СМ УССР Гурьянова начальнику УАО КГБ при СМ СССР Плетневу от 26.05.1956 (лл. 15, 16), союзный КГБ пытался концентрировать у себя архивно-следственные дела на арестованных в западных областях УССР в 1939-1940 году. Плетнев дал устное указание Гурьянову переслать ему перечисленные в документе дела (из семи перечисленных человек один числится в украинском списке).

Об атмосфере секретности вокруг вышеупомянутых дел свидетельствует письмо Гурьянова Плетневу от 21.07.1955 (лл. 17, 18). Гурьянов выслал Плетневу список из шести "быв. активных участников троцкистской организации в Дрогобычской области" (как минимум четверо - в украинском списке). В 1940 году они были этапированы в НКВД УССР для ведения следствия, но в 1-м спецотделе о них информации нет. Чекисты пробили их по имевшейся картотеке, и оказалось, что этих людей в мае этапировали в НКВД СССР, и "при 541/сп" на них были высланы следственные дела. Гурьянов просит по возможности выслать эти дела, если же это будет нецелесообразно, то выслать хотя бы справки по делам. На первой странице письма имеется рукописная помета:

Интересные подробности содержатся в письме зампредседателя КГБ УССР Тихонова зампредседателя КГБ СССР Ивашутину от 12.03.1956 (л. 13). Согласно этому письму, на большинстве карточек арестованных в 1939-1940 годах "быв. троцкистов, офицеров, жандармов" (и далее по списку) имелись пометки о том, что в 1940 году дела вместе с арестованными направлялись на "КК". Аббревиатура не расшифрована, но, вероятно, речь идет о комиссии (тройке), состоявшей из Меркулова, Кобулова и Баштакова. Также Тихонов сообщает, что в 1952 году контрольно-наблюдательные дела и дела оперативного учета, а также учетные карточки по устному указанию работника отдела "А" МГБ СССР полковника Шевелева были изъяты из мест хранения и направлены в УАО КГБ УССР с запрещением проводить по ним справочную работу. Когда в 1955 году архивисты украинского КГБ обратились с вопросом об этих материалах, им было дано устное распоряжение "впредь никакой переписки и справочной работы по этой категории лиц не вести". Указывается также, что архивно-следственные дела на данных лиц хранятся в УАО КГБ СССР.

Номер письма, к которому были приложены следственные дела в 1940 году (541/сп), фигурирует в нескольких документах. В справке 1952 года на Казимира Рудницкого (номер 2538 в украинском списке; л. 59) значится, что его дело "направлено в НКВД СССР 7 V-40 г. N 541/сп". В письме отдела "А" МГБ УССР от 24.10.1952 (л. 78; датируется по описи) сообщается, что следственное дело вместе с заключенным Владимиром Филаретовичем Первенцевым (2263 в украинском списке) было 29.05.1940 при номере 541/сп направлено в 1 спецотдел НКВД СССР и должно храниться в Москве. Кстати, по иронии судьбы, кременецкий адвокат Первенцев, расстрелянный как польский гражданин, был арестован 26.09.1939 как "руководитель русских националистов" (л. 197).

Интересные подробности выясняются и из переписки 1952 года. 29 октября 1952 года начальник отдела "А" МГБ СССР Герцовский направил начальнику отдела "А" МГБ УССР Подобедову 12 протоколов для проведения по ним работы согласно полученным им во время пребывания в Москве указаниям (л. 97). Номера протоколов соответствуют номерам украинских предписаний: "41, 42, 43, 55, 56, 57, 64, 65, 66, 67, 71, 72". По выполнении работы протоколы должны были быть возвращены. 20 июля 1953 года протоколы были высланы обратно в Москву (л. 98). В сопроводительной записке Подобедов просил решить два вопроса. Первый вопрос по номеру 96 протокола 41 от 20.04.1940, на которого в архиве КГБ СССР хранится дело 782576, и который числится осужденным особым совещанием 08.03.1941 на 5 лет ИТЛ. Второй вопрос - по номеру 172 протокола 71 от 26.07.1940, так как дело возвращалось на доследование и вторично направлено в НКВД СССР 24.02.1941 и прежнее решение по нему отменено протоколом 74 от 14.12.1940.

Это уже новая информация - оказывается были некие протоколы после номера 72, и после лета 1940-го года! И речь шла уже не только о расстрелах. Вероятно комиссия Меркулова-Кобулова-Баштакова занималась после основной акции еще какими-то остаточными связанными с заключенными вопросами.

Ответ замначальника 1 спецотдела МВД СССР Кротова Подобедову от 29.01.1954 года проливает свет еще на два момента. Кротов сообщил, что по делу 782576 проходит Болеслав Владимирович Туровский, действительно осужденный на 5 лет ИТЛ. Туровский был освобожден из Карлага на основании указа Президиума ВС СССР от 12.08.1941 и убыл на жительство в Максимо-Горьковский район Павлодарской области. В связи с этим карточку Туровского необходимо влить в оперативно-справочную картотеку.

Прервем на минуту пересказ письма Кротова и поговорим о Болеславе Туровском. Дело в том, что Туровский - единственный из перечисленных в украинском списке заключенных (номер 2989), напротив фамилии которого в самом списке имеется рукописная помета о том, что он был осужден на 5 лет ИТЛ и освобожден по амнистии. Раньше было не до конца ясно, является ли его случай исключительным, или быть может в списке есть еще нерасстрелянные люди. Теперь же понятно, что Туровский был исключением, недаром именно ему посвящена переписка. В отличие от расстрелянных "соседей по списку", Туровский оставил богатый документальный след, в чем можно убедиться, заглянув в Индекс Репрессированных. О некоторых подробностях жизни Болеслава Туровского можно узнать из статьи его сына, профессора Януша Туровского "My road to science" и из статьи Адама Кольсута "Niezwykłe losy doktora Bolesława Turowskiego" (Wiadomości Świętokrzyskie, 2000, nr. 70(158); [1, 2]). Туровский был врачом, в ссылке в Павлодаре работал в госпитале хирургом и гинекологом, заслужил похвалу за высокий профессионализм. Лечил, в том числе, и раненных советских солдат. После войны вернулся в Польшу, продолжил врачебную деятельность, строил больницы. Умер в 1979 году.

Стоит также отметить, что в украинском списке данные Туровского искажены. Там он числится как Владислав Владиславович Туровский 1908 года рождения, хотя на самом деле он был Болеслав, сын Влодзимежа, и родился в 1885 году. Искажения в данных военнопленных и заключенных вообще не были редки. Например, польская летчица Янина Левандовская, дочь генерала Юзефа Довбор-Мусницкого, родившаяся в 1908 году, числится в козельском списке на отправку как Левандовская Янина Марьяновна 1914 года рождения. Еще в 1939 году в докладе УПВ НКВД о состоянии лагерей для военнопленных указано, что были "такие факты, по всем лагерям, как искажение фамилий, имен, места рождения и жительства военнопленных". Понятно, что с данными заключенных тюрем дела вряд ли обстояли лучше.

Вернемся к Кротову. По второму вопросу Подобедова Кротов сообщил, что дело Владимира Гонинчака - того самого номер 172 протокола 71 - было 17 декабря 1940 года возвращено на доследование и направлено в НКВД УССР. Проверить вторичное поступление дела в НКВД СССР невозможно, так как 24.02.1941 все материалы по учету поступающих документов были уничтожены.

Случай Гонинчака интересен тем, что он не числится в украинском списке, хотя назван его порядковый номер в протоколе. Однако "Ганинчак Владимир Юзефович" (более правильно - Влодзимеж Ханинчак, Włodzimierz Haninczak) 1883 года рождения, бывший председатель львовского окружного суда, числится в списке убывших из Старобельска военнопленных под номером 929, при этом год рождения и отчество совпадают. В базе данных Карты на момент написания этих слов он числится как расстрелянный в Харькове. Однако, как мы знаем, в единичных случаях даже люди, уже внесенные в списки на отправку к местам казни, в последний момент не были казнены, самым известным является, пожалуй, случай Станислава Свяневича. А в старобельском списке просто числятся все убывшие весной 1940 года, в том числе такие не попавшие под расстрел поляки, как генерал Зигмунд Берлинг (177 в списке) и подполковник Леон Букоемский (номер 79). Учитывая, что решение по делу Ханинчака было отменено 14.12.1940, и дело направлено на доследование 17.12.1940, можно сделать вывод, что Ханинчака не расстреляли вместе с остальными польскими гражданами. Дальнейшая судьба его пока неизвестна.

Встает вопрос: почему военнопленный из Старобельска упоминается в протоколах рассмотрения дел на заключенных тюрем Западной Украины? Можно выдвинуть следующую гипотезу. Как мы уже убедились по данным о протоколе номер 74, протоколы комиссии не были посвящены исключительно расстрелам - они были посвящены рассмотрению дел на военнопленных и заключенных, большую часть из которых, конечно, расстреляли, но несколько человек все же осталось в живых, и их судьбы тоже были предметом рассмотрения комиссии. Когда Ханинчака не расстреляли вместе с другими узниками Старобельска, его дело, видимо, снова перешло на рассмотрение комиссии, причем именно в тот период, когда рассматривались дела на узников тюрем. Поэтому-то он и значится в протоколе 71, но не в украинском списке.

Самую большую по объему часть дела составляют отборочные списки контрольно-наблюдательных дел, подлежавших уничтожению по архивно-следственным делам, находившимся на хранении в УАО КГБ СССР по личному указанию Плетнева в 1956 году. Списки ценны тем, что в них приводится информация о многих людях из украинского списка. Для каждого дела даются краткие биографические сведения на заключенного и краткая информация о задержании (например: "8 апреля 1940 г. Дубновским РО НКВД, как на работника тюрьмы"; имеются описки: так, Филимон Бояр (л. 171; 285 в украинском списке) значится арестованным 20 октября 1940 года как польский шпион, но скорее всего переписчик заменил 1939 на 1940, так как Бояр был номером 61 в предписании 41/3, третьем по счету для тюрем Западной УССР). В части списков есть дата отправки в НКВД СССР "при N 540/сп" и "при N 541/сп". Всего в деле имеется списков на 909 дел.

Лист 4	Лист 5	Лист 6	Лист 7	Лист 7об	Лист 8
Лист 9	Лист 9об	Лист 10	Лист 11	Лист 12	Лист 13
Лист 14	Лист 15	Лист 16	Лист 17	Лист 18	Лист 59
Лист 78	Лист 97	Лист 98	Лист 100	Лист 140	Лист 141
Лист 142	Лист 143	Лист 144	Лист 145	Лист 146	Лист 147
Лист 148	Лист 149	Лист 150	Лист 151	Лист 152	Лист 153
Лист 154	Лист 155	Лист 156	Лист 157	Лист 158	Лист 159
Лист 160	Лист 161	Лист 162	Лист 163	Лист 164	Лист 165
Лист 166	Лист 167	Лист 168	Лист 169	Лист 170	Лист 171
Лист 172	Лист 173	Лист 174	Лист 175	Лист 176	Лист 177
Лист 178	Лист 179	Лист 180	Лист 181	Лист 182	Лист 183
Лист 184	Лист 185	Лист 186	Лист 187	Лист 188	Лист 189
Лист 190	Лист 191	Лист 192	Лист 193	Лист 194	Лист 195
Лист 196	Лист 197	Лист 198	Лист 199	Лист 200	Лист 201
Лист 202	Лист 203	Лист 204	Лист 204об	Лист 205	Лист 206
Лист 207	Лист 208	Лист 209	Лист 210	Лист 211	Лист 212
Лист 213	Лист 214	Лист 215	Лист 216	Лист 217	Лист 218
Лист 219	Лист 220	Лист 221	Лист 222	Лист 223	Лист 224
Лист 225	Лист 226	Лист 227	Лист 228	Лист 229	Лист 230
Лист 231	Лист 232	Лист 233	Лист 234	Лист 235	Лист 236
Лист 236об