Анатолий Вассерман продолжает успешно доказывать тот факт, что переполненная информационным мусором черепная коробка не является признаком ума. В постинге под звучным названием "Тему Катыни пора закрывать" он восклицает:На мой взгляд, уже накоплено более чем достаточно доказательств непричастности СССР к массовому расстрелу польских военнопленных под смоленской деревней Катынь. Усилиями множества энтузиастов -- вопреки позиции российских властей, продиктованной скорее извращённо понятой политической конъюнктурой, нежели каким-то определённым собственным мнением -- невиновность СССР в данном случае давно доказана "за пределами всякого разумного сомнения". Всякий, кто и теперь пытается её отрицать, тем самым становится в стройные ряды оправдателей и союзников главного организатора этой -- одной из крупнейших в истории -- провокаций -- доктора философии Пауля Йозефа Фридриховича Гёббельса.Но какие же основания есть у Вассермана, чтобы вот так походя опровергать выводы историков и Главной Военной Прокуратуры?

Для начала, краткий перечень доказательств того, что поляков убили палачи из НКВД.

1. Исторический контекст и здравый смысл.

После весны 1940 и до 1943 года все следы поляков из Козельского, Старобельского и Осташковского лагерей теряются (за исключением, конечно, тех четырехсот, которых перевели в Грязовецкий лагерь). Должны были остаться десятки, если не сотни тысяч документов о лагерях? где их содержали, об обеспечении их едой и одеждой, о настроениях в лагерях, о попытках побега, об обеспечении лагерей конвойными войсками, о смертях и захоронениях отдельных поляков, о труде пленников и т.д., и т.п. Десятки, если не сотни тысяч документов сохранились о пребывании поляков в лагерях военнопленных до весны 1940 года включительно. Где же документы об их судьбе после мая 1940 года? Это должны быть как минимум документы в архивах РГВА и ГАРФ, РГАСПИ и АПРФ, и, конечно, ЦА ФСБ. Уничтожить или утаить их все до единого, если бы они существовали, было бы невозможно, но даже если представить на секунду, что это было проделано (а тому нет ни малейших доказательств), есть другая проблема.

Итак, согласно "катынским ревизионистам", поляки еще больше года содержались в каких-то лагерях (как минимум частично - под Смоленском). Проблема однако в том, что 15000 здоровых мужчин невозможно было бы просто так утаить от внешнего мира. Письма от них прекратились как раз весной 1940 года и не возобновились - почему? С какой целью надо было полностью запрещать переписку именно этой группе военнопленных? Согласно советской версии, поляков поставили на дорожные работы. Примерно половина всех поляков были офицерами, заставлять их работать не имели законного права. Соответственно, представляем себе ситуацию: Вы - военопленный офицер армии страны, на которую исподтишка напали два соседа, один из которых держит Вас в плену. Вас заставили работать вопреки всем конвенциям, и - что самое главное - Вы не знаете о судьбе своей семьи, детей, потому что Вам попросту не дают с ними связаться. Очевидно, что в такой ситуации попытки связаться с внешним миром, а еще вероятнее - попытки побега - неизбежны. И, учитывая количество военнопленных, как минимум часть таких попыток должна была увенчаться успехом и оставить какой-то след - документальный, свидетельский. Но что-то ничего об этом никому неизвестно. Еще раз повторюсь - сама мысль о том, что поляков в течение года могли просто так утаить - абсурдна.

Впрочем, ведь и то, что полякам так и не дали бы в конце концов переписываться с родными - такой же абсурд. Если их не собирались убивать, то рано или поздно их бы пришлось выпустить - и что тогда?

Да и не вписываются известные факты в апологетическую теорию - поляков, согласно документам, направили "в распоряжение" местных УНКВД. Ровно на этом моменте их следы теряются. Если бы их дела отправили на ОСО, как беспочвенно утверждают некоторые "ревизионисты", никакого смысла отправлять их за несколько сотен километров не было - ОСО принимало решение в Москве, приговора поляки могли подождать в тех лагерях, в которых они находились, а уже потом их сразу бы перевели в другие лагеря (ГУЛАГ, ГУЛЖДС, "ОН" - на любой вкус). Но нет, их почему-то направили в УНКВД. С точки зрения расстрела это имеет смысл - у каждого УНКВД был под рукой свой охраняемый "спецобъект" для захоронений, а около лагерей военнопленных таких расстрельных полигонов не было - вот их и везли поближе к палачам да могилам. А с любой другой точки зрения эта перевозка бессмысленна.

Вышеизложенных соображений вполне достаточно, чтобы прийти к выводу о том, что рассматриваемые нами поляки прекратили свое существование именно весной 1940 года. Тут даже никакие документы из закрытого пакета не нужны.

Чтобы опровергнуть данные аргументы надо всего лишь документально доказать наличие данных конкретных поляков в СССР после весны 1940 года. Чего, разумеется, на протяжении уже почти 70 лет никто сделать так и не смог. Да и старалась лишь комиссия Бурденко, найдя на трупах поляков якобы документы из лагерей военнопленных "ОН". Проблема в том, что во всех сводных статистических документах НКВД (и, в частности, ГУПВИ) позднее мая 1940 года данные 15000 человек среди военнопленных не значатся, также как не подтверждается ни одним документом существование лагерей для военнопленных "ОН", а значит как минимум часть документов на трупах - фальшивые, подложенные НКГБшниками (не забываем, что именно НКГБ осенью 1943 года начало "расследование", и лишь в январе 1944 года прибыла комиссия Бурденко), и уже по одной этой причине доклад комиссии Бурденко доказательством служить не может.

2. Документальные доказательства.

Это во-первых документы закрытого пакета №1. Как не стараются "катынские ревизионисты" мутить воду относительно их подлинности, пока что ни одного мало-мальски грамотного аргумента они не привели (см. разборы полетов, где показана дремучесть "ниспровергателей").

Во-вторых, это недавно обнародованные документы КГБ 1969 года из ГДА СБУ о захоронениях в Пятихатках, в которых прямым текстом признается расстрел поляков из Старобельского лагеря в 1940 году.

В-третьих, это разного рода "второстепенные" документы, которые прямо не говорят о расстреле, но из которых он неминуемо следует. Например, список награжденных за спецоперацию по трем лагерям. Спрашивается - почему это в начале списка значатся известные московские расстрельщики из НКВД? Есть записка Берии от декабря 1941 года о проверке списка Сикорского, которая ясно показывает, что поляков уже не было в живых.

3. Материальные доказательства.

Материалы эксгумаций 90-х годов. Немецкую эксгумацию в принципе можно отнести к доказательствам, но лишь с определенной натяжкой - ее можно учитывать лишь по показаниям членов Технической Комиссии Польского Красного Креста, которые принимали участие в эксгумации и убедились в том, что немцы ничего не подделали. Впрочем, мы можем проигнорировать эксгумацию 1943 года, поскольку в начале 90-х в Катыни, Пятихатках и Медном ГВП проводила пробные эксгумации. В Катыни особых результатов не было (там все могилы перерывались до этого несколько раз), а в Пятихатках и Медном были подтверждены польские захоронения 1940-го года (по сохранившимся в жировоске документам). В середине же 90-х была проведена более масштабная серия эксгумаций польскими экспертами (археологами, криминалистами и т. д.), которые также подтвердили, что захоронены там поляки и расстреляны они в 1940 году. Во время эксгумаций в Пятихатках, кстати, были обнаружены следы попыток уничтожения могил в 70-х годах (буровые отверстия, хлорка), что и было подтверждено документами, обнародованными в 2009 году (см. выше).

4. Свидетельские показания.

Их много, разного качества, но выделяются показания бывших работников НКВД - Токарева, Сопруненко, Сыромятникова и некоторых других. Можно сколько угодно придираться к ошибкам в деталях их показаний (чем любят заниматься придурки-конспирологи), однако такие ошибки мало что доказывают - на момент допросов прошло более 50 лет, свидетельствовали 80-90-летние старики, естественно какие-то детали они переврали. Но тот факт, что они в один голос подтвердили расстрел поляков НКВД - безусловно одно из сильных доказательств.

Каждое из этих доказательств в отдельности достаточно сильно, а все вместе они в принципе неопровержимы. Надо очень хотеть верить в невиновность Сталина и НКВД, чтобы пытаться их опровергнуть, тем самым утверждая одновременно наличие такого масштабного "катынского" заговора, длящегося на протяжении десятков лет, по сравнению с которым поверхностная "конспирация", которую устроили реальные виновники из НКВД - детский лепет.

Вот на этом фоне и надо рассматривать заявления Вассермана.

Он опирается на статьи Андрея Михайлова, который известен на многих форумах как "Рус-Лох". Более невежественного, тупого и агрессивного "антикатынского" апологета найти сложно, и за примерами далеко ходить не надо (1, 2). Впрочем, рыбак рыбака...

Какие же доказательства приводит Рус-Лох?

Первая статья - "Катынь - ей 69 лет или все-таки 68?". Разбирается нерелеватный рапорт Тартакова, бездоказательно утверждается, что записка Шелепина подделана, и в качестве "железного доказательства" предоставляются немецкие патроны калибра 7.65, которыми были расстреляны некоторые поляки. То есть единственное "доказательство" - максимум косвенное.

Да и что это за доказательство? Во-первых, надо доказать, что НКВД такими патронами расстреливать не стал бы. Никто этого, естественно, не доказал. А пока это не доказано, какой же это аргумент? Наоборот, документально доказано использование патронов калибра 7.65 в казнях во время массовых операций 1937-38 гг. Ограниченно такой калибр выпускался и в СССР - на одном заводе, но сам факт использования оружия калибра 7.65 говорит о возможности использования любых иностранных патронов к нему, а значит и аргумент о немецких боеприпасах ничтожен. Все, что могут промычать на это "катынские ревизионисты", это что в данном документе такие патроны составляют лишь малую часть относительно патронов других калибров. Однако это явная демагогия - главное, что опровергнуто якобы неиспользование таких патронов НКВД для расстрелов. А уж какой процент могли составлять такие патроны в каждом конкретном случае - решается не одним документом, а конкретными историческими обстоятельствами. [с тех пор статья по ссылке существенно пополнена новыми материалами - С. Р.]

Более того, нельзя забывать одну простую вещь. Козельских поляков расстреливали как непосредственно в Катынском лесу, так и в Смоленской тюрьме НКВД. И мы не знаем какой процент там, а какой - тут. Вот просто не знаем. Возможно, в лесу расстреляли всего несколько сотен человек. Каким оружием расстреливали в тюрьме - мы не знаем. В захоронениях найдено минимальное количество гильз. Так что никаких оснований утверждать, что все или большинство поляков, захороненных в Катыни, были убиты немецкими патронами - просто нет.

Интересно, что в этой статье Рус-Лох прибегает к прямому подлогу:Вот такая история: в справочке 1943 года нацист Геншов написал, что патроны с маркировкой Geco 7.65 D производились ДО 1931 года, а в 1952 году тот же Геншов заявляет что такие патроны производились ПОСЛЕ 1934 года. А после 1934 года такие патроны в СССР уже точно не поставлялись, поскольку в СССР был принят на вооружение пистолет ТТ под патрон калибра "Маузер-7,62 мм".Между тем, Рус-Лоху уже было указано на то, что Геншов НЕ говорил в 1952 году, что Geco 7.65 D производились ПОСЛЕ 1934 года. Вот выдержка из 5-го тома материалов комиссии Мэддена, страница 1579:Mr. Genschow: Yes.
I wish to point out that the trade-mark which was used before 1933-1934, when the latest trade-mark was introduced, also had the word "Geco" in it and "7.65". There was only the addition of two D's slightly underneath the right and left end of the word "Geco".То есть Геншов говорит прямо противоположное - Geco 7.65 D производились "до 1933-1934 гг.".

Заканчивает Рус-Лох свою статью рассуждениями о материале из которого изготовлены гильзы, основываясь в своих "экспертных" рассуждениях о якобы ржавчине на "стальных" гильзах на черно-белых фотографиях(!). При этом сам Геншов в 1943 писал о сильной коррозии металла, но достаточно взглянуть на его датировку гильз, чтобы понять что тут к чему.

И вот эти вранье и демагогия - "железное доказательство"?

Теперь читаем вторую статью - "Еще раз про Катынь".

Разбираются воспоминания бургомистра Меньшагина, при этом повторяется мухинский аргумент:
Ну что ж – тем лучше. Память у предателя хорошая, НКВД его в 1971 году уже явно не запугивал, КГБ, надо полагать, тоже за язык не тянул… так откуда же в его воспоминаниях взялись указание на то, что 18 (!) апреля 1943 года аж 5 с лишним тысяч тел, лежащих поверх земли? Ведь немецкие «раскопки» начались только 29 марта 1943 года, а к концу МАЯ немцы заявили, что вырыли всего 4143 тела! Простейший расчет показывает, что при действительно РАСКОПКАХ немцы никак не могли бы к 18 апреля нарыть свыше 450-500 тел. А тут – СВЫШЕ 5000! Откуда, спрашивается?То есть сразу видно, что пишет не только не историк, но и человек в исторических источниках ничего не смыслящий. Напоминаю: старик Меньшагин надиктовывал свои мемуары через несколько десятков лет после событий. Все. То, что он верно вспомнил некоторые детали никак не свидетельствует о том, что в своем устном повествовании он не допустил никаких ошибок. В данном случае у него всего лишь анахронизм, нормальный для такого рода свидетельств.

И вот это - очередное "железное доказательство"?

Дальше цитируются бредни Шатуновской, столь же "релевантные", как и "рапорт Тартакова" из первой статьи. После же повторяется аргумент Шведа и Стрыгина о двузлотовках. Вообще, ситуация смешная с этим аргументом. Впервые его озвучил - не в качестве аргумента, а в качестве вопроса - на нашем сайте Дмитрий Браткин. Отсюда его и слизали Швед и Стрыгин. При этом дату начала хождения - май - они взяли у Браткина без какой-либо проверки и указания источников. А на них уже в свою очередь ссылается Рус-Лох. Хороши "историки", не правда ли?

На самом деле купюры эти начали хождение с 27 марта 1940 года. Поскольку последних поляков увозили из Козельского лагеря на расстрел уже в мае, теоретически кто-то из них мог получить такую купюру по почте, от родных. То, что переписка была запрещена еще в марте ни о чем не говорит - это означало лишь, что сами военнопленные не могли писать письма, но ни из чего не следует, что они не могли их получать (и есть сведения о том, что получали вплоть до отбытия). То есть чисто формально - аргумент опять неудачный.

Однако самым простым объяснением "противоречия" является следующее, данное Алексеем Памятных: В чем может быть дело? По-моему, просто в том, что двузлотовки эмиссии 1936 года были введены в обращение за 5 дней до начала войны, то есть 26 августа 1939 года (и были в обращении до 20 мая 1940 года), у кого-то из офицеров такая бумажка вполне могла быть, а для Мацкевича, который жил в Вильно, она могла ассоциироваться уже с войной. Это одно из возможных объяснений. И очередное "железное доказательство" лопается как мыльный пузырь.

Я пропускаю якобы доказательства некоторых второстепенных ошибок, сделанных историками и экспертами - даже если считать, что Рус-Лох доказал ошибочность некоторых их аргументов, у него самого от этого фактов не прибавляется.

Далее Рус-Лох переходит к очередному "коронному" аргументу "катынских ревизионистов" - якобы веревки, коими были связаны руки некоторых расстрелянных, были немецкими. Конечно, доклад комиссии Бурденко ничего о немецких веревках не упоминает (как же это они упустили?), этот аргумент основан лишь на показаниях "свидетелей", опрошенных комиссией, которые сохранились в первичных материалах. Надо ли объяснять, насколько слабо такое "доказательство"? О том, как собирались "свидетельства" рассказал один из свидетелей, упомянутых в докладе Комиссии - Михаил Кривозерцев (см. видео). А вот информация, собранная во время следствия в начале 90-х годов:В ходе расследования прокурорам ГВП удалось найти живых лжесвидетелей. Известная свидетельница А.М.Алексеева, во время оккупации работавшая уборщицей в расположенной в Катынском лесу немецкой воинской части и неоднократно допрашиваемая сотрудниками НКВД и НКГБ в 1943—1946 гг., щедро давала информацию: якобы на дачу, где располагалась немецкая часть, приезжало много машин с автоматчиками, немцы гнали польских военнопленных в лес, после чего оттуда слышались выстрелы. Она живописала детали, например: немцы после этого возвращались на дачу, забрызганные кровью (то же самое повторяли другие работавшие на даче женщины).

Затем аналогичные показания Алексеева дала на пресс-конференции в Катыни. Они, как и показания других работниц, вошли в сообщение, и она их повторила во время подготовки письменных свидетельских материалов для Нюрнберга. А вот в ходе прокурорского расследования, будучи допрошенной 31 января 1991 г., Алексеева кардинальным образом изменила свои показания. Теперь она говорила следующее: работала у немцев из страха, что ее могли угнать в Германию; не видела никаких польских военнопленных и ничего не знает об их расстрелах. Никаких выстрелов не слышала.

Когда Алексееву 12 марта 1991 г. прокуроры допрашивали еще раз и ей были предъявлены показания, которые она давала в 1943— 1946 гг., она испугалась и снова изменила свои показания, подтвердив то, что говорила в 40-е годы.

Важным лжесвидетельством стал допрос в НКГБ К.П.Егуповой. В 1943 г. она якобы показала, будто бы ездила при немцах на эксгумацию катынских могил и убедилась, что трупы польских военнопленных очень хорошо сохранились. Это позволило ей как врачу считать, что они пролежали в земле не более двух лет, а это якобы давало основание подтвердить, что поляков расстреляли немцы. Прокурорам удалось отыскать Егупову, и 17 января 1991 г. она сообщила, что присутствовала на эксгумации захоронений, но к каким-либо определенным выводам о времени расстрела и виновных в нем не пришла. Однако до последнего допроса в январе 1991 г. никому об этом показаний не давала и ничего не подписывала. Откуда появился протокол ее допроса, будто бы проведенного сотрудниками НКВД в 1943 г., она не знает. Такая «забывчивость» свидетелей типична, хотя были и явно сфальсифицированные показания. Например, со слов свидетелей С.А.Семеновой и М.А.Киселевой в 1944 г. записывались показания о том, что польских военнопленных расстреляли немцы. В ходе же настоящего следствия они заявили, что вообще не давали никаких показаний.Так что доклад комиссии Бурденко строится не только на документальных фальшивках. Впрочем, большинство членов комиссии, как и самого Бурденко я в фальсификации не обвиняю. Большая часть доклада просто переписана с так называемой "Справки о результатах предварительного расследования так называемого "катынского дела". Справка подписана наркомом ГБ Меркуловым (который в 1940 году руководил операцией по расстрелу) и замнаркома внудел Кругловым. Априори, говорить о какой-либо объективности не приходится. Так что повторюсь еще раз - материалы комиссии Бурденко, как первичные, так и результаты, каким-либо доказательством невиновности НКВД служить не могут.

Вот такие вот аргументы ... да нет, даже аргументами не назовешь - вот такие дважды косвенные отмазки и зацепки, держащиеся на соплях, "катынские ревизионисты" противопоставляют всему массиву документальных, материальных, свидетельских и прочих доказательств. А потом удивляются - а что это историки их не воспринимают всерьез?

Солидаризировавшись с идиотскими потугами Рус-Лоха Анатолий Вассерман окончательно признал свою полнейшую некомпетентность в катынском вопросе (и в историческом плане в целом). Впрочем, так далеко за примерами некомпетентности ходить не надо. Вот, например, его реакция на документы о Пятихатках: А что было в Пятихатках?Как мило. Человек, претендующий на "закрытие вопроса" не знает самых азов темы!

Или вот:szhaman любезно предоставил скан одного из "документов", лежащих в основе нынешней модификации гёббельсовой версии событий. Здесь отчётливо видны оформительские ошибки, заведомо невозможные в переписке такого уровня. Всё обвинение СССР в катынском расстреле строится на столь же очевидных фальшивках.Судя по всему, Анатолий Вассерман видит этот документ впервые. Это даже посерьезнее его незнания Пятихаток. При этом никаких аргументов о неподлинности письма Шелепина он не приводит. Это его modus operandi, то же самое он пишет о "харьковских" документах: Судя по вышеприведенной ссылке, ещё более наглая и нелепая подделка (немцы хоть умели фальсифицировать, а поляки и галичане даже этим нехитрым искусством не владеют). По ссылке, разумеется, никаких аргументов не приводится, но Вассермана это не останавливает, и очередные документы беспочвенно объявляются фальшивками.

В общем, постинг Вассермана - концентрат "катынского ревизионизма": антиинтеллектуализм замешанный на невежестве и демагогии. Конспирология головного мозга в терминальной стадии.